Есть в одесском гастрономическом языке одно слово, которое гораздо легче попробовать, чем объяснить.
Это «Рачки».
Не те раки, которые ловят в Херсоне и привозят на «Привоз» в мешках – размером с ботинок старшеклассника.
И не тот переводняк, что продают в дорогих супермаркетах с ценником «Хвост креветки тигровой».
Рачки – это рачки. Непонятно, кто первым додумался наживку на бычка (а именно в этом первейшее предназначение этого членистоногого, обзываемого культурно черноморской креветкой) кинуть в кипящую воду со щепоткой соли и «веником» (еще один одессизм) из укропа. Но рачки издавна и до сих пор едят на пляжах, дома перед телевизором, на улице с соседями и даже во многих пивных, которые заслуживают только доброго одесского слова «бодега».
При покупке этого стратегически ценного и вызывающего наркотическую зависимость продукта в готовом виде (например, в рыбном корпусе «Привоза»), принято интересоваться:
Вообще, конечно, людям надо помогать, но в меру. А то бывает такое явление, раз помог. два помог, уже и обязан вроде как, и покрикивать на тебя начинают. А человеку культурному и вежливому, навроде, например, меня, прям матерно посылать неудобно, да и отношения не хочется портить. Мало ли чего. Соседи все-таки.
Товарищи показывают этот фокус, как доказательство качества своего товара. Наблюдать грустно, потому что многие верят и отдают свои деньги за непонятную субстанцию, которую мошенники выдают за мёд.
Слышали когда-нибудь про генетическую память мёда? А это любимейшая байка на многих рынках. Если кто-то про нее упомянет - разворачивайтесь и уходите. Этот человек пытается вас одурачить.
Популярный развод лживых продавцов мёда: удивительно, как легко люди попадаются на него Торговец приговаривает: "Можно обмануть человека, но природу не обманешь", "если добавляли сахар или мёд касался метала, то такого рисунка уже не будет".
Я часто слышу подобные высказывания мужчин, что нужно ехать в провинцию искать жену. Раньше я думал, что это разговоры, но нет. Я знаю огромное количество случаев подобного рода. Даже знаком с такими людьми. Это большое заблуждение и сейчас поясню, почему я так думаю.
Жил да был тогда некий Евсеев Григорий Иванович, 45 лет, женат, двое детей.
Жена–красавица и сынишки подрастающие – денег на это счастье пропасть сколько нужно! Приходилось крутиться. Поэтому днем трудился Григорий Иванович мастером–наладчиком на хлебозаводе. Ночь через две подрабатывал сторожем на автостоянке. А в свободное время таксовал.
Вот как–то раз говорит ему супруга: «Гришенька! Сокол ты мой ясный! Свет моей жизни! Такое ты, пиздюк, хотел услышать? А вот хрен! О себе только думаешь, о других нисколько. Сыну старшему пора во взрослую мужскую жизнь вступать, а он у нас до се от армии не отмазан! Младшенькому сыночку–кровиночке надо компьютер «Пентиум» покупать, для учебы, говорят, полезно. Да и я, гола–боса, без шубы кукую!»
«Да как же, солнышко?» — спрашивает Григорий Иванович: «Мы ж тебе в том году шубку новую справили?».
У многих петербуржцев, сумевших сколотить какой-никакой капитал, всегда есть мечта о домике в деревне, особенно если эта деревня...финская. Лично мне всегда была непонятна эта тяга, хочется тишины и покоя - арендуй этот домик на короткий или долгий срок, выйдет все равно дешевле. Но нет, для наших людей недвижимость, особенно за границей- это надёжность даже не уровня ААА, это оплот и тыл. Это уже потом, при попытке продать этот тыл, наши сограждане понимают как вляпались, ибо оказывается, что этот тыл за такие деньги нужен был только им.
Это была прелюдия. Теперь, собственно, людия. Один петербуржец Дима, сумевший открыть и раскрутить несколько неплохих ресторанов, в какой-то момент понял, что может позволить себе осуществить стародавнюю петербургскую мечту. После недолгих поисков был найден домик в живописной финской деревеньке с труднопроизносимым и нереальнозапомнить названием. К домику прилагалась немаленькая территория земли и...о боже...прудик. Самый настоящий, с рыбками. Решение было принято мгновенно и вот уже не Дима, а целый Дмитрий становится финским латифундистом.
Прибыв в свои владения, Дима был приятно удивлён гостеприимности своих соседей, они все стремились с ним познакомиться и засвидетельствовать свою вечную дружбу.
Михаил, Боря и Варвара, как по команде быстро выключают свет, тихо садятся на пол и просто пережидают. Может десять минут, а может и целый час, как повезет. Просто сидят и пережидают нападение чужеродного ДНК. А что делать? Иногда деньги и продукты в форточку выкидывают, все-таки родные люди.
А все началось много лет тому назад, когда Михаил и Варвара, молодые и красивые, поженились и собрались жить долго и счастливо. Правда, совсем уж счастливо никак не получалось, ведь пять лет семейной жизни позади, а с детьми все никак. Кучу обследований вытерпели, еще большую кучу денег врачам отнесли и все никак. Что-то у Вари было не того. Профессора махнули на нее рукой и сказали, что шанса практически нет.
А ребеночка очень хотелось, вот и решили мои друзья собрать пухлую папку документов, чтобы усыновить миленького карапуза из дома малютки. Не важно - мальчика или девочку, главное, чтобы душа подсказала.
Долго ходили Миша и Варя по детдомам, присматривались и нашли наконец то, что искали, вернее ту самую. Розовощекая девчонка Алиса, очень ласковая и смышленая, да еще и маленькая совсем, к тому же круглая сирота. И года не было, только ходить научилась. Ее и удочерили. Бабушки-дедушки очень полюбили внучку, даже живую очередь устраивали, чтобы с Алиской повозиться.
Семейное счастье длилось целых шесть лет, аж пока в семью не нагрянуло новое счастье – Варвара нежданно-негаданно забеременела и родила вполне здорового мальчишечку по имени Борис.
Спустя время, родители стали замечать, что Боря и Алиса становятся абсолютно разными людьми. Разница в возрасте, темпераменте, наследственность другая – это конечно все понятно, но ведь семья одна и воспитание одинаковое.
Алиса начала дерзить, затевать истерики, требовать новые игрушки и шмотки.
Родители списывали все на трудный возраст, школьные проблемы и прочие девочковые закидоны. Но однажды случилось то, чего в других семьях, ну никак не случается. Когда Алисе было десять, она требовала очередную куклу Барби, а получив отказ, схватила трехлетнего братца Борьку, приставила к его горлу кухонный нож и заорала – «Куклу, или я ему отрежу голову!»
С детства, с 70х, многое забыл, но до сих пор помню всепрошибающий запах свежего хлеба и восхитительный его вкус. Однажды послала за ним моя бабушка в Камышлове. Я взял его с прилавка еще горячим, слегка обжигало пальцы. Пока нес, не утерпел, отковырнул корочку с угла. Потом еще одну, и понесло. Старался, чтобы все–таки было малозаметно. Но пах этот хлеб на весь квартал наверно. Рванули с места все знакомые пацаны, едва его учуяв. Мы не могли устоять перед этой буханкой. Сносило крышу. Донес до бабушки только центральный мякиш. Был полон раскаяния. Она улыбнулась, дала еще 16 коп и послала за новой буханкой.
На второй день такой хлеб был уже не тот. Исчезал и упоительный запах, и вкус.
Моя горничная, которая проработала не один год, на прошлой неделе вышла замуж и заявила, что теперь работать больше не будет. Когда прошла еще одна неделя, я понял, что без рук умелой женщины мне не обойтись, поэтому позвонил другу, который через свое агентство нашел мне в прошлый раз горничную.
Он сообщил мне чуть позже, что есть одна женщина, которая готова у меня работать, только у нее есть одно условие – она работает без интима. Ну, я говорю, чтобы он присылал ее ко мне, пообщаемся. Договорились на воскресенье в пять вечера.
Несколько мужчин сидели возле гаражей за импровизированным столиком и выпивали. — Ну, за нас,- поднял тост один из них и быстро опрокинул рюмку, за ним последовали и сидящие за столом. — О Михалыч домой идёт, сейчас опять жинке звонить будет, отчитываться, — хохотнул один из мужчин. — Наверное, очередную шубу спешит покупать, — поддакнул ему, сидящий справа. — А ну цыц, — строго посмотрел на мужиков Валерий Иванович, старший водитель, — Михалыч, присаживайся с нами. — Нет, нет, ребята, мне домой нужно, — опрятный мужчина сорока лет приветливо кивнул своим работникам. — Начальник, ну уважь ты нас, нечасто же собираемся вместе, а ты и подавно с нами за одним столом не сидел, — мужчины закивали головой. — Ладно, сейчас жене позвоню, что задержусь, — мужчины переглянулись, заулыбавшись.
«Подкаблучник» — пронеслось у каждого в голове, но, конечно, никто вслух этого не сказал. Всё же их начальник и по совместительству хозяин фирмы, был хорошим мужиком, хоть и носился со своей женой, как с великой драгоценностью.
Когда Михалыч присоединился к работникам, один из них, уже подвыпивший, всё же решил спросить, о чём переговаривались мужики в курилке и было предметом подколов в сторону начальника. — Михалыч, хороший ты человек, во всех отношениях, семьянин к тому же, ты не подумай, мы тебя уважаем. Но чё ты носишься со своей женой, ты же ей ни в чем не отказываешь, покупаешь всё, вон, отчитываешься за каждый шаг. Не боишься разбаловать, за что ты её так любишь?
