"Куда он денется с подводной лодки?"

- Внимание в отсеках! Проверить и доложить, нет ли у вас случайно матроса Бибика!


Боцман, сломавший в свои 36 лет не одну «автономку» мудро усмехнулся:


- Куда он денется с подводной лодки?!


Но командира его благодушие ничуть не успокоило:


- Вахтенный офицер, сколько человек было на мостике?


- Пять. И каждый доложил, что спустился вниз.


- Надводный гальюн проверяли?


- Так срочное же погружение было, товарищ командир!


- Срочное, срочное… А человека нет.


Тут как нарочно пошли безрадостные доклады из отсеков.


- Первый осмотрен. Матроса Бибика нет!


В первом – носовом торпедном – матроса-моториста по определению быть не могло. Вход в торпедный разрешен очень немногим.


- Второй осмотрен. Бибика нет!


- Третий осмотрен. Бибика нет! – доложили из трюма Центрального поста.


-Четвертый осмотрен. Посторонних нет.


Командир щелкнул тумблером «Каштана»:


- Четвертый, в аккумуляторных ямах посмотрите внимательно! В боцманскую выгородку! Во всех шхеры загляните!


Из всех семи отсеков доложили, что матроса Бибика нет. Оставалось самое страшное – молодого матроса забыли при срочном погружении. Бывало где-то у кого-то такое. Слышали. Теперь вот и у нас: «горе горькое по свету шлялося, и на нас, невзначай, набрело». Бибик на подводной лодке более, чем новичок, даже не на штате, а так – ученик моториста. Сунули его в экипаж в день выхода в «автономку» - растите, воспитывайте!


Командир тяжело вздохнул:


- Боцман, всплывай на перископную глубину! Акустик, горизонт?


- Горизонт чист!


- Продуть среднюю!


Лодка с трубным гласом продуваемых цистерн всплыла в позиционное положение. Командир быстро вскарабкался по скоб-трапу выходной шахту - под самый шестиметровый верх. Отдраил рубочный люк и попытался открыть его. Но литая крышка приподнималась только до половины. Что-то мешало сверху. Командир просунул руку, пошарил в темноте и наткнулся на нечто мягкое, мокрое, обтянутое тканью… Труп! Матрос Бибик ломился в задраенный люк, но никто его не услышал! Командир спихнул тело с крышки, поднял ее, застопорил и вылез в ночную темень с упавшим сердцем. Поднялся на откидную площадку мостика, быстро оглядел темное море: вокруг, слава Богу, ни огонька. Только звезды бесстрастно сияли во всю свою южную средиземноморскую мочь. И что им было до только что разыгравшейся под водой трагедии, до жизни какого-то безвестного матроса Бибика?! Командир даже в лицо его толком не помнил.


- Заместителю командира подняться на мостик! – Произнес он сдавленным голосом.


Замполит выскочил из люка, встал рядом.


- Дай мне ТТД на Бибика. – Вздохнул командир.


- Бибик Юрий Сергеевич. Призывался из Брянской области… 19 лет. Учебный отряд… Беспартийный. Член ВЛКСМ…


- Родители есть?


- Только одна мать. Братьев и сестер нет.


- Хреново… Очень все хреново. Мать-то, наверное, одиночкой растила. Единственного сына ее не уберегли…


- Но ведь так тоже нельзя! Матрос ни разу на лодке не был, а его сразу в «автономку» на 12 месяцев запихнули.


- Матери этого не объяснишь… Что по нему еще есть?


- Спорт: лыжи, коньки 3-й разряд. Увлечение: выпиливание лобзиком.


- Отставить лобзик. У нас такой лоб-зик получился… Н-да-а… Тело-то до плавбазы не сохраним. Как нарочно рефкамера накрылась. Механика на мостик!


Поднялся механик.


- Мех, когда рефкамеру в строй введешь?


- У нас фреона нет. Только, когда к плавбазе подойдем.


- Ну, что ж тогда будем тело морю предавать. Вынеси железяку потяжелее.


- Из ЗИПа ничего дать не могу. Лишнего ничего нет. Вон гиря стоит, в самый раз подойдет.


Механик извлек из закутка ограждения пудовую гирю, которой старпом разминался на всплытиях.


- Тело перед преданием морю надо флагом накрыть. – Сказал зам. – И две «разовые» простыни нужны…Чтобы завернуть…


- Внизу, штурман, парадный флаг на мостик!


Парадный флаг – не истрепанный ветрами – поднимался только по большим праздникам и особым случаям.


- Доктора на мостик!


Надо было все успеть до очередного срочного погружения, пока не появился очередной «Орион».


- Капитан медицинской службы Иванов поднялся на мостик!


- Док, осмотри тело. Составь медзаключение о смерти.


- Вскрывать будем? – Спросил старпом.


- Да зачем вскрывать? – Возразил доктор. – И так ясно – асфиксия, двадцать минут под водой.


Вооружившись фонариком, доктор полез в ограждение рубки. И вдруг радостный крик огласил мостик:


- Да это же не труп!!!


- А что там?


- Мешок с ветошью!


Командир в одно мгновенье спрыгнул вниз и лично убедился, что за люком лежал мешок, набитый промасленной ветошью.


- Откуда он тут? Боцман забыл?


- Никак нет. Это не наша ветошь. Мы тут посреди помойки всплыли! – Воскликнул зам. – Какая-то коломбина мусор выбросила.


Он снял с планширя драные колготки, и швырнул в воду. Вокруг плавали пустые бутылки, коробки, бумажный хлам… Понося на чем свет стоит нарушителей чистоты моря, командир, доктор и зам выкинули за борт тяжелый мешок с ветошью.


На душе слегка полегчало, но только слегка. Труп Бибика мог всплыть сам по себе и остаться далеко за кормой. Лодка легла на обратный курс. Теперь уже сигнальщики во все глаза вглядывались в темень ночного моря. Особых надежд не было. В этом районе сильные течения могли отнести Бибика на несколько миль.


- Внимание в отсеках! Продолжить поиски матроса Бибика! Осмотреть все шхеры и закоулки!

К общему поиску подключились старпом и замполит. Они сами пролезли оба яруса аккумуляторной ямы и в четвертом, и во втором отсеках, заглянули под пойолы в шестом, где у подшипников гребных валов несли свои укромные вахты мидчелисты, переворошили все подвесные койки, втиснулись между торпедными аппаратами в корме, но все безрезультатно. Оба вконец измучались, играя в эти безрадостные прятки.


Лодка погрузилась. Тело злополучного матроса не нашли ни в море, ни в отсеках. Вознесся он, что ли?! Может, руки на себя наложил? Сам за борт выпрыгнул, на верную гибель?

Замполит строго пытал старшину команды мотористов:


- Обижали молодого? Годковали?


- Никак нет! – Рьяно оправдывался главстаршина. – Пальцем никто не тронул!


- Ну, смотри! Прокурор будет копать. Найдет «годковщину» - все сядете!


- Да нам самим его жалко! Такой потешный был…


- Вам потеха… А как теперь матери сказать?


Командир сидел в Центральном посту мрачнее тучи. Все 10-месячная боевая служба со всеми ее срочными погружениями, успешными торпедными стрельбами, уклонениями от самолетов и кораблей, скрытыми проходами проливов, взятыми контактами с иностранными ПЛАРБами, со всеми штормовыми вахтами в надводном положении – все, все пошло прахом! С трупом вернулись. Да и труп-то не нашли… Особисты терзать станут – не сбежал ли ваш матросик на ту сторону, к супостату?


В круглую межпереборочную дверь просунул голову боцман:


- Товарищ командир, прошу пройти в четвертый!


Командир нехотя поднялся из своего креслица, перелез в жилой мичманский отсек. Боцман подвел его к шхиперской выгородке, включил фонарик и поднял жилеты швартовой партии. Под ними лежала стопка новеньких джутовых мешков. Из одного торчала голова Бибика.

Матрос сладко спал в позе эмбриона.


- Убил бы! – С нежностью в голосе сказал боцман.


- На перископе вздерну! – Ласково пообещал командир и прикрыл спящего жилетами. Боцман выключил фонарик.


- Я же говорил: куда он денется с подводной лодки!


Автор Николай Черкашин







©